ЛИТУРГИЯ ШВЕДСКОГО КОРОЛЯ ИОАННА III (1568-1592)

ИЛИ ЗНАМЕНИТЫЙ ЛИТУРГИЧЕСКИЙ СПОР

Неудачный исход униональной политики Иоанна III не был единственным в своем роде. Наряду с грандиозным планом по воссоединению протестантской и Римско-католической Церквей король энергично проводил и другие важные церковные мероприятия по переустройству Шведской Церкви, которые привели в конечном итоге к гибели всей его примирительной политики. В этой связи, пожалуй, не лишено будет упомянуть об одном главном и любимом детище реформационной деятельности Иоанна—его знаменитой Иоанновой литургии, снискавшей себе печальную славу раздоров и ужасов для ревнителей лютеранской веры. 

В 1576 г. вышла в свет Литургия, «Красная книга»¹,  называемая так по цвету переплета и составленная теологом П. Фехтом, получившим образование в Виттенберге, при непосредственном участии короля Иоанна. Новый труд вышел под латинским названием: «Liturgia suecanae Ecclesiae Catholicae et Orthodoxae conformis» («Согласованная Литургия Шведской Католической и Православной Церкви»). 

В предисловии, написанном П. Фехтом, впоследствии исправленном арх. Лаврентиусом Готом (1575-1579), Примасом Шведской лютеранской Церкви, и выданном за его произведение, объясняется повод и цель издания «Красной книги». «Человек,-говорилось в предисловии,-охотно бросается между двумя крайностями, большую или меньшую опасность коих трудно определить. То он впадает в суеверие, то повергается в нечестие… наши отцы боролись с гидрой суеверия… но в этой борьбе зашли слишком далеко и таким образом предали свое стадо в жертву более свирепого чудовища-нечестия… ». «Мы знаем,-говорилось далее в предисловии,-что апостолы и их ученики, по обычаю предков, имели право поститься в известные дни и определенные часы, употреблять их на молитву, и кто ныне осмелится отвергать этот христианский, освященный церковью обычай? И разве может человек без оных уставов быть удержан в границах благочестия? Благочестие должно проникать все наше существо и выражаться в каждом движении тела, ибо от избытка сердца уста глаголят. Особенно благоговейно нужно относиться к совершению Евхаристии Господа,-особенно подчеркивалось в предисловии,-для этого ныне вновь вводится более торжественный чин Литургии, в котором, однако, отображено всё, кажущееся чуждым для священнодействия»² . Далее авторы предисловия поясняют, что они имеют в виду под «кажущееся чуждым для священнодействия», и объясняют причину, побудившую их написать «Красную книгу», а именно: «Обряды, которые мы ввели в чин, не измышлены римскими папами, но приняты от древней Православной Церкви; и мы искали достигнуть согласия (между лютеранскими литургистами и ортодоксами-свящ. В. Г.), насколько это возможно в эти полные религиозных смут и заблуждений времена»³ .

При введении Литургии в богослужение лютеранской Церкви король действовал очень осторожно. Он знал, судя по приёму, какой оказало духовенство его Ординации, что «Красная книга» вызовет еще более многочисленные протесты. В тексте, заимствованном из римского служебника и одобренном на Триденском соборе (1545-1563 гг.), были исключены из богослужения крест, целование алтаря, знамение, неприемлемые с точки зрения протестантов, но удержаны псалмы, предписываемые Римской Церковью для пресвитеров, облачение в священнические одежды и мытье рук. По замыслу ее авторов, «Литургия Иоанна должна была вытеснить и заменить служебник основоположника шведской Реформации Олауса Петри (1497-1552), признанный холодным, не одушевлявший ни пресвитеров, ни мирян к благочестию»⁴. 

Главное противодействие Иоанн III предполагал встретить со стороны наиболее непросвещенной части шведского духовенства. Из предосторожности он поручил распространение Литургии епископам. Но из этого ничего не вышло. Сразу же раздались голоса, протестующие против принятия Литургии. К величайшему удивлению и огорчению короля Иоанна, протест обнаружился не в среде невежественного духовенства, а в кругах наиболее авторитетных и образованных. Центром и исходным пунктом противников Литургии оказался знаменитый Стрегнесс-колыбель шведской Реформации, а вождем брат короля Иоанна III-герцог Финляндский Карл (с 1604 по 1611 король Швеции).

Герцог Карл своей беззаветной преданностью делу Реформации превосходил всех своих современников. Выражаясь словами историка Г.В. Форстена, «Обломки гениальной натуры Густава, снова как бы спаиваются в один целый и стройный образ в Карле IX, младшем из его сыновей; в нем дух Вазы обнаружился во всей своей силе, достиг своего полного развития и совершенства»⁵ . Ещё по поводу выхода в свет «Новой Ординации» Карл выразил свое неодобрение реформационной деятельностью своего брата Иоанна. В письме к епископу Николаю Олао Стрегнесскому от 7 января 1575 г. он советовал ему не спешить с введением Ординации в пределах своей епархии и в то же время «предостерегал его, что не следует вводить чего-либо, что отзывается папизмом»⁶ . В этом же письме Карл недвусмысленно высказывает свое мнение о церковных делах. «Так как Швеция в церковном устройстве следовала примеру Виттенбергской церкви,-пишет герцог Карл еп. Николаю Олао,-и всегда держалась твердого учения, изложенного в сочинениях Лютера и Меланхтона, то благоразумно и полезно остаться при этом»⁷ . Несмотря на предостережение герцога, еп. Стрегнесский Николай все же подписал Ординацию. Карл пишет епископу об Ординации (в письме от 7 июля 1575 г.), что она «не обещает принести добрых плодов, как можно было думать, и, особенно в народе, вызывает соблазны…»⁸ . При других обстоятельствах герцог отзывается об Ординации более категорично, называя ее прямым путем в царство сатаны. Восьмого марта 1576 года к герцогу Карлу прибыли уполномоченные от короля. Они вручили ему чин новой Литургии и от лица Иоанна III просили о всемерном содействии по принятию ее в пределах герцогских владений. На это герцог весьма дипломатично ответил, что не может так скоро и легко одобрить новые церковные обычаи; что ему дорого завещание покойного отца, предостерегающего его самого и прочих его братьев оберегать себя от измышлений и суемудрствований человеческих. Король Иоанн скоро понял, что если он хочет достичь успеха в своих планах, то он должен всеми правдами и неправдами сломить упорство своего брата герцога Карла.

С этой целью в июне 1576 года Иоанн III вновь вступил в переговоры по тому же вопросу (о Литургии) с герцогом, но они закончились безрезультатно. Более того, как бы в подтверждение раз и навсегда принятого решения, герцог Карл 22 сентября 1576 года созвал в Нючепинге выборных представителей-от всех слоев населения его герцогства, горожан, крестьян и заставил их дать письменное обязательство, на основе которого они будут неизменно соблюдать истинное вероучение и не будут принимать никаких других церемоний, кроме бывших в употреблении со времен его отца Г. Вазы⁹ . Антилитургическое движение возникло и в самом Стокгольме. Затем оно постепенно перешло в провинции и здесь нашло себе последователей в лице ярых приверженцев и защитников лютеранской веры. Во главе стокгольмской оппозиции-противников Литургии-стояли настоятель Стокгольмской церкви Олаи Петри Медальнадиус и учитель одной из городских школ Абрагам Андре. К ним не замедлило примкнуть и остальное городское население.

В день Рождества Богородицы король издал указ, предписывающий в первый раз совершить Литургию в Стокгольме по новому чинопоследованию. Однако такое обстоятельство дела ещё более усилило оппозицию со стороны антилитургистов. Стокгольмское духовенство решительно отказалось выполнить требование короля. Он не придал особого значения этому протесту стокгольмского духовенства, ограничившись удалением наиболее опасных противников из Стокгольма.

В день Рождества Христова арх. Лаврентиус Петри Гот в первый раз совершил Литургию в Упсальском соборе по новому чину-«Красной книге». Нововведение подверглось резкой критике со стороны домпробства Олая и профессора Петра Юне. С церковной кафедры они выступили с речью против допущенного Архиепископом новшества. Этот инцидент вызвал шумные толки и вскоре стал известен королю. Иоанн III в незамедлительном порядке потребовал нарушителей в Стокгольм и устроил здесь диспут, который закончился для упорных антилитургистов тюремным заключением. Отсюда они подали апелляцию королю. Тогда Иоанн III решил перенести вопрос о Литургии на рассмотрение сейма.

11 февраля 1577 г. король открыл собрание риксдага знаменитой речью, напоминающей чем-то речь Иоанна Грозного на Стоглавом соборе. С оскорбленным чувством он горько жаловался на невежество и поведение духовенства, не отвечающего ни своему призванию, ни своим занятиям, ни образу жизни. «Священнослужители,-говорил он,-не заботились о благосостоянии храмов, совершали недостойно Таинство Евхаристии… Мало того, каждый по собственному желанию вводит новые церковные обычаи. Вследствие сего он, король, … при содействии Архиепископа и еп. Вестеросского, составил для всех один чин богослужения и более достойного совершения Литургии, дабы священнослужители были в состоянии вести своих слушателей к истинному благочестию»¹⁰ .  Король подверг резкой критике всех тех, кто говорил, будто он вводит ложное учение и таким образом хочет искоренить лютеранскую веру в государстве. Он заявил, что слухи эти лишены всяких оснований и недостоверны. И в заключительной части своей речи Иоанн III обратился к светским сословиям сейма с конкретным предложением о принятии Литургии и получил согласие. Духовенство не сразу решило присоединиться к ним. Незначительное число делегатов во главе с епископом Линчепинским Мартином Олаем высказалось против принятия Литургии. Тогда Иоанн III прибегнул к угрозе. Он заявил, что привлечёт противников Литургии к суду в качестве заговорщиков и изменников. Такая перспектива ничего хорошего не сулила и заставила оппозицию смириться со своим поражением и дать согласие на введение новой Литургии. Один лишь еп. Мартин Олай остался при своём убеждении и наотрез отказался примкнуть к большинству. Тут же, на народном собрании риксдага, новый чин Литургии был одобрен и подписан, правда, с одним лишь отступлением: «Литургия во всех своих частях должна быть понимаема и изъясняема правильно, а не превратно»¹¹ . От духовенства подписались епископы, за исключением лишь епископа Мартина, и 96 лиц низших духовных званий¹² . Иоанн III недолго торжествовал победу. Решение риксдага о введении Литургии в богослужение лютеранской церкви только еще больше разъярило противников антилитургического движения. Сам король вскоре убедился, что вопрос о Литургии далеко не решён. Тогда он, прекратив полемику со своими противниками, решился пустить в ход карательно-принудительные меры.

К 1580 г. Иоанн III издал указ, в силу которого духовенство, отказавшееся от употребления его Литургии, лишалось всевозможных привилегий и иммунитетов. Иными словами, священнослужители, не совершавшие Литургию по «Красной книге», лишались вознаграждения и от Церкви, и от короны. В случае дальнейшего упорства публично объявлялись клятвопреступниками, что в свою очередь автоматически вело к потере занимаемых постов и лишению покровительства законов. Вот к таким мерам вынужден был прибегнуть Иоанн III. Первым подвергся действию этого указа еп. Линчепингский Мартин. Он отказался служить Литургию Иоанна и в 1580 г. вынужден был всенародно сложить с себя епископский сан. К счастью, несчастного Мартина пригласил к себе герцог Карл и дал ему место в Нючепинге. Но все ходатайства герцога за Мартина перед Иоанном III закончились безрезультатно. Король не только лишил последнего всех привилегий, но и подверг его отлучению.

Репрессивные меры короля заставили многих одуматься и взяться за «Красную книгу». Между тем, почти одновременно с еп. Мартином, гроза обрушилась и на Упсальский университет. Профессора, активно поддерживавшие опального епископа, были сосланы в заточение, само учебное заведение, просуществовавшее некоторое время, было закрыто. Михаил Абрагам и Г. Юне эмигрировали в Германию (1582 г.). Многие из оставшихся на свободе противников Литургии бежали к герцогу Карлу и там нашли себе прибежище. Не останавливаясь на достигнутом, король в начале 1582 года вновь созвал риксдаг в Стокгольме. На этом собрании ему удалось провести закон, наносивший ощутимый удар герцогу Карлу. Согласно новому закону, «королю одному предоставлено было право утверждать епископов в княжествах»¹³ . Обряды, принятые в королевстве, должны быть обязательными для всех. Исключение делалось лишь придворным церквам. Князья лишались права самовольно увеличивать или сокращать число епархий или приходов, принимать в свои владения или брать под защиту лиц, изгнанных из королевства и лишённых покровительства законов. Кроме того, новый закон значительно ограничивал власть князей и в судебной сфере. Члены государственного совета и светская аристократия согласились утвердить этот закон. Духовенство со своей стороны также дало свое согласие в точности исполнять все постановления, принятые в риксдаге. Все те, кто отказывался от выполнения постановлений риксдага, подвергались полному отлучению от церкви. Таким образом, в королевстве были признаны один король, одно богослужение и один закон.

В сентябре 1583 года в Упсале по случаю избрания нового предстоятеля Шведской Церкви состоялся съезд епископов. Новоизбранным преемником Лаврентиуса Петри Гота (1579г.) стал бывший епископ из г. Векшё Андрей Бьёрнрам, убежденный литургист, сторонник широкого взгляда на значение церковных обрядов. На этом собрании делегаты съезда ещё раз торжественно поклялись точно и неуклонно придерживаться Ординации 1575 г. и новой Литургии. Вместе с этим, было принято окончательное решение относительно употребления при хиротонии елея. Собрание постановило также как можно быстрее позаботиться о приобретении святоотеческих творений, т.к. «..мнение учителей Церкви… должны служить руководством при изъяснении текста проповедей»¹⁴ . Более того, что чрезвычайно любопытно, епископы сочли необходимым один или два раза в год совершать в городских церквях католическую литургию (мессу) одновременно со шведской . 

Итак, задачи церковных реформ короля Иоанна III по возвращению Шведской Церкви к учению и обрядам древнехристианской Церкви, казалось, можно было считать бесповоротно решенными. Но именно теперь, когда усилия короля увенчались успехом, в истории литургического спора наступил коренной перелом, перечеркнувший все радужные надежды Иоанна и нашедший свое завершение в соборе 1593 г.  Смертельный удар королю последовал со стороны ненавистника папства его брата и верного ему духовенства, «… получившего образование в лютеранских учебных заведениях»¹⁶ .  Именно герцог Финляндский Карл с течением времени сделался центром, вокруг которого группировались непримиримые враги церковных реформ короля. В результате герцогство его превратилось в очаг антиреформаторских движений, повлекший за собой полное крушение всех планов шведского короля.

Герцог с несокрушимой твердостью борца шел против церковных реформ, проводимых его братом. Он, не задумываясь, давал противникам Литургии убежище и видные должности, несмотря на протесты короля. Благодаря таким действиям Карла духовенство княжества вместе с отдельными антилитургистами приняло в высшей степени враждебное отношение к Иоанну III и его реформам.

С ведома герцога духовенство княжества на Эрёбруском съезде, состоявшемся в мае 1586 г., вынесло решение: «В церемониях и церковном богослужении не следует допускать никакой перемены в пределах княжества, держаться, как прежде, того, что было в долгом употреблении после реформации, и что соглашается с постановлениями, утвержденными духовенством в Упсале в 1572г.»¹⁷ . Герцог Карл одобрил это решение и издал определение съезда для всеобщего руководства. Иоанн III никак не ожидал, что духовенство и герцог осмелятся открыто выступить против решений и определений, утверждённых на риксдаге. Естественно, был страшно разгневан «дерзостью» съезда. Дело могло окончиться междоусобной войной, но этого не случилось. На риксдаге в Вадстене (1587 г.) герцог Карл неожиданно уступил королю по всем пунктам постановления, принятым на риксдаге 1582 г., за исключением одного. Он настоял на том, чтобы вопрос о Литургии короля и церковном благочинии передан был на рассмотрение и обсуждение всеобщего собора. Литургический спор этим не закончился. По возвращении из Вадстена герцог созвал общий съезд духовенства Стрегнесской епархии. Члены съезда взяли на себя сложную задачу: детально рассмотреть все сочинения, которые писались за и против Литургии. Плодом шестинедельных занятий съезда явилось такое заключение: новый чин Литургии излишен, только усиливает папские заблуждения в стране и содержит в себе ложное учение. Между прочим, съезд, отвергая Литургию как таковую, указывал на тот факт, что в ней помещена молитва за папу и его приближенных «О всем притче церковном иерархии» (De omni magistratu ecclesiastico). Допуская эту молитву, Шведская Церковь, по мнению участников съезда, молится о подчинении Церкви в Швеции Римскому первосвященнику и об изменении её структуры. Съезд вынес по этому поводу такое решение: «На основании этих и других причин должно отвергнуть Литургию, главным образом, из-за того, что приверженцы ее стремятся ввести эту форму мессы не как αδιαφορου (не как безразличную.-свящ. В.Г.), но как единственную форму богослужения, совершающуюся посредством телодвижений (his gestibus perficiendum)»¹⁸ .  Герцог Карл выразил особое удовлетворение по поводу решений состоявшегося Стрегнесского съезда. Он приказал в срочном порядке распространить принятый съездом документ о Литургии в пределах всего королевства. Можно себе представить, какую бурю негодования вызвали эти действия стрегнесского духовенства в душе Иоанна III.  В феврале 1588 года король издал грозный «Патент» (Harda Patent), своего рода манифест или открытую хартию против еретиков, заговорщиков, бесчестных срамников и т.п., как он, не стесняясь крепких выражений, обзывал духовенство герцогского княжества в «Патенте»; и объявил духовенство Вермланда, Нерке¹⁹ , Сёдерманланда и других областей княжества лишенным правительственных законов. По существу оно лишалось всех гражданских прав в шведском государстве. Согласно «Патенту», опальное духовенство не имело права нарушать границы королевства, в противном случае их ожидало тюремное заключение. Действие «Патента» в одинаковой степени распространялось на ослушников воли короля и в самом королевстве. Как только духовенство Стрегнеса узнало о «Патенте», оно поспешило обратиться к защите герцога. Последний обещал сделать все, что в его силах, но вместе с тем дал им совет, как можно скорее подготовить протест, дабы не дать повода королю считать их действительно виновными. На Эрёбруском съезде опального духовенства было вынесено решение написать несколько писем королю, государственному совету и духовенству королевства. В этих письмах, содержание которых в общем -то одинаково по своему характеру, духовенство ходатайствовало об отмене «Патента» и отвергало возводимые на него королём обвинения. Однако общий результат оказался плачевным. Духовенство княжества было признано виновным, и решать его судьбу было предоставлено самому королю. Упсальский капитул после длительной переписки с капитулом Стрегнеса подверг духовенство этой епархии анафеме. В этот трудный момент верное герцогу Карлу духовенство нашло себе утешение и опору за границей, там имелись силы, которые активно поддерживали антиреформаторское движение в Швеции. В частности, против Литургии и в защиту оппозиции выступили богословские факультеты университетов в Виттенберге, Гельмштадте, Лейпциге и Франкфурте. Появились многочисленные отзывы профессоров этих богословских факультетов, которые М. Ангерман, один из лидеров антилитургического движения, находившийся тогда в эмиграции (Германии), собирал и посылал к герцогу Карлу. Эти отзывы вместе с массой антилитургических сочинений, ходивших по рукам, оказали важную услугу оппозиции. Иоанн III усмотрел в таком способе пропаганды серьезную опасность и задался целью (в который уже раз!) во что бы то ни стало окончательно сломить оппозицию. С его ведома изымались из обращения и затем уничтожались сочинения антилитургистов. Характерна в этой связи судьба сочинений М. Ангермана. Король приказал своим людям тщательно выслеживать и уничтожать лживые книги Слабрама, так в насмешку называл Иоанн III Ангермана. Только случай мог помешать королю окончательно сломить сопротивление своих врагов. Сложные, политические обстоятельства заставили короля Иоанна Ш изменить свою как внутреннюю, так и церковную политику. Произошло это после свидания его со своим сыном Сигизмундом в Ревеле (Таллине) (1589 г.). Внутриполитическая обстановка тогда в Швеции оставалась крайне напряженной. В правление Иоанна III дворянство и государственный совет превратились в грозную силу и жаждали политической власти. Особенно острые столкновения происходили между королем и дворянством в последние три года его правления²⁰ .  В создавшейся ситуации король искал поддержки у своего сына Сигизмунда III, короля польско-литовского государства (1597 г.), и наследника шведского престола, намного превосходившего тогда Швецию и по числу населения, и по территории, и по богатству. В 1582 г., повторяем, Иоанн III, встретился со своим сыном Сигизмундом в Ревеле (Таллине), намереваясь убедить его покинуть Польшу и вернуться в Швецию. Но государственный совет (риксрод) решительно воспротивился этому намерению короля. Вмешательство риксрода в польскую политику короля, которую последний считал своим личным делом, положило начало долгой и упорной вражде между королем и советом, да и дворянством в целом, поскольку государственный совет в подавляющем большинстве своем состоял из дворян. Незадолго до смерти короля Иоанна III произошло формальное примирение между королевской властью и дворянством, но противоречия между ними не исчезли. Они еще больше усилились в правление нового короля Карла IX (I604-I6II гг.). 

Усиление герцогского княжества, превращение его в очаг антиреформационного движения, заставили Иоанна III всерьез считаться со столь опасным соперников и предпринимать конкретные действия для обеспечения безопасности своего королевства. К тому же герцог Карл сам был не прочь занять престол своего брата. Король стал искать сближения с Карлом; пригласил герцога в Стокгольм. Иоанн III уверял Карла, что он никогда не имел ничего лично против него, что он прощает духовенство княжества, убедившись, что только некоторые из них, желавшие быть всех мудрее, противились принятию «Красной книги». В 1590 году между королем и герцогом состоялось соглашение, по которому утверждалось, что решение спорных церковных вопросов должно быть предоставлено собору. Но это совсем не означало, что литургическому спору пришел конец. Король по-прежнему не отказывался от своего любимого детища-Литургии и не переменил свои религиозные убеждения. В завещании короля, например, ясно выражена его последняя воля. «Христианское исповедание,-говорилось в завещании,-и богослужение, бывшее в употреблении в последние годы правления, и особенно при дворе, да остаются в силе и после его смерти»²¹ . Тем не менее, события последних лет сильно отразились на характере Иоанна Ш и его душевном настроении. Он как- то весь сник, упал духом, сделался раздражительным, вообще чувствовал себя больным душевно и телесно. Это уже не был тем ревностным поборником христианства в его изначальном виде и государственным политиком. В предсмертных словах, обращенных к окружавшим его подданным, обнаружилось вполне душевное настроение, какое переживал король Иоанн Ш. Вот его последнее мнение о Литургии, принесшей всем столько горя и разочарования. «Несколько лет тому назад народ этот чин литургии считал хорошим. Почему же тогда мы не следовали ему? Если теперь он оказывается дурным, то как же они подписали его прежде? Не желают они употреблять новый чин литургии, пусть держатся старого: мы не король над их совестью… Мы действительно в добром намерении, что это усердие послужит во славу Божию и в назидание его Церкви, заблуждались,-то да простит нам Бог»²² . Вскоре шведский король Иоанна Ш умер (17 ноября 1592 г.) А с ним сошла в могилу и Литургия Иоанна-дорогая мечта богослова на троне. 

Для характеристики церковной политики короля Иоанна Ш и его реформ приведем здесь наиболее авторитетнейшее мнение историка Карла Геннинга. «Немногие из королей Швеции столь ревностно заботились о благе Церкви, как Иоанн,-писал Геннинг,-он построил и обновил многочисленные храмы, вновь восстановил Упсальский университет. Но ни один король не принес столько вреда Церкви, в самых ее основах, как тот же Иоанн. Не многие из государей так сильно ревновали о благопристойном поведении духовенства, его чести и достоинстве… и нет сомнения, что ни один из государей Швеции не поступал так бесцеремонно с духовными лицами, как он, несмотря на то, большая часть духовенства с нетерпением, граничившим с самою крайнею слабостью, следовала его приказаниям и повиновалась ему. Король подал духовенству большие надежды, и духовенство долго, слишком долго толковало все в лучшую сторону. Темные стороны короля, правда, обнаружились только впоследствии… В первые годы его правления не было повода сомневаться в его усердии как к благоустроению Церкви вообще, так и относительно преданности его учению-в частности. Верно, что Эрик Х1У обвинял его в склонности к папизму, но Иоанн открыто и прямо протестовал против этих обвинений и заявлял, что он желает, чтобы Бог не допустил ни ему, ни его сыну получить бразды правления в Швеции, если который-либо из них пожелал бы ввести папистическое или другое какое еретическое учение»²³ . 

Завершим тему истории литургического спора словами еще одного замечательного шведского историка профессора Шюка, биографа покойного короля Густава Вазы I: «Можно спорить о большем или меньшем правоверии литургии, еще более о политической своевременности её ввиду латинской реакции, но никогда нельзя будет отрицать теплого и религиозного чувства, которое лежало в основе его реформы»²⁴.

 

 

Протоиерей Валентин Голиковский, кандидат богословский наук

старший преподаватель Донской духовной семинарии,

настоятель храма св. равноап. Ольги ст. Ольгинской Аксайского района

 

 

Список использованной литературы:       

¹Чернышев О.В., Комаров Ю. Д. Церковь в Скандинавских странах. М.: Наука, 1974,С.12.

²Цит. по свящ. П. Румянцев. Письма из Швеции// Христианское чтение. СПб.,1894,ч.II,вып.4, июль-август-декабрь, С.119.

³Там же, С.119..

⁴Дементьев Г. Введение Реформации в Швеции. СПб.,1892,С.118.

⁵Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVI столетиях//Журнал Министерства народного просвещения.-1892,июль-август, С.324.

⁶Цит. по свящ. П. Румянцев.Указ. соч.,С.190.

⁷Там.же, С.121.

⁸Там же, С.121.

⁹См. Дементьев Г. Введение Реформации в Швеции, С.119.

¹⁰Свящ. П. Румянцев П.,свящ. Письма из Швеции, С.122,123.

¹¹Цит.по свящ.П. Румянцев. Указ. соч., С.123.

¹²См. об этом. Дементьев Г. Указ. соч., С.118-119.

¹³Румянцев П.,свящ. Указ. соч., С. 125.

¹⁴Цит. По свящ. П. Румянцев. Указ. соч., С.126.

¹⁵Там же.

¹⁶Чернышев О.В., Комаров Ю. Д. Указ. соч., С.12.

¹⁷Цит. По свящ.П. Румянцев. Указ. соч., С.127.

¹⁸Там же,С.127.

¹⁹В настоящее время-провинция Эребру-свящ. В.Г.

²⁰См. Андерссон И. История Швеции: пер. с шведского Н. А . Каринцева. Под. редакцией и пред.    Я. Я. Зутиса.-М.:Иностранная литература,1951,С.165.

²¹Румянцев П., свящ. Указ. соч., С.131.

²²Там же, С.132.

²³Цит. По свящ. П. Румянцев. Цит. по свящ. П. Румянцев. Письма из Швеции // Христианское чтение. СПб.,1894,ч. II, вып. 4, С.133.

²⁴Там же, С.133.